А. Булгаков - «Святая инквизиция» в России до 1917 года
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
А. Булгаков - «Святая инквизиция» в России до 1917 года краткое содержание
«Святая инквизиция» в России до 1917 года читать онлайн бесплатно
«Святая инквизиция» в России до 1917 года
Дай им, Господи, вечный покой…
Зачем написана эта книга?
Наивные люди полагают, что атеистическое прошлое кануло в Лету и что ныне наступило время Веры. И в самом деле: кругом купола, звон колоколов, освящение оптом целых воинских подразделений; первый Президент России передает власть второму в присутствии патриарха — это говорит о многом красноречивее всяких слов. Уже крестились почти все россияне, полагая, что тем самым подстраховались от чего–то там.., ну мало ли чего.
У ракетных войск теперь есть небесная покровительница — если не изменяет память — Варвара Великомученица. Уж она–то не даст опозориться нашим ракетам.
Вот уже все более–менее уважающие себя чиновники побывали на Земле Обетованной (за счет налогоплательщиков), и даже кое–кто крестился в самих иорданских водах. Видно, считают это пропуском в Царство Небесное — вроде как мусульманину побывать в Мекке.
Вспоминается, как патриарх обращался к Ельцину сразу после августовского путча в 1991 г. с призывом отнестись милосердно к коммунистической партии, извратившей русскую душу, и если бы патриарх хотя бы в нескольких словах осудил антихристианский режим, погубивший столько (кто знает, сколько?) жизней и растливший безбожием столько (кто знает, сколько?) душ… Но этого не произошло, а россияне не распознали явно очерченный вектор формирующейся идеологии, смены формы властвования над умами: если раньше на это претендовали одни лишь коммунисты, то теперь вместе с ними, переряженными, крестившимися, в паре идет Русская Православная Церковь.
Люди с совестью вроде Зои Крахмальниковой или Александра Нежного об этом скажут лучше, ибо они более информированны. Скажем только — за утверждением православия стоит желание князя мира сего сохранить свою власть над душами. Только он поменял тактику: если раньше свое дело он делал через открытое безбожие, то теперь через скрытое.
В самом начале отметим: есть существенная разница между верой православной и православной идеологией. Если Вера вообще, православная или неправославная, есть понятие сокровенное (сакральное), глубоко внутреннее, личностное, устремляющееся по вертикали от души к Господу, то идеология, опять же православная или нет, есть претензия на господство по горизонтали. И в полном сознании существующей разницы между Христовой Верой и конфессиональной претензией на идеологическое господство, подчеркиваем: Вера как личностное убеждение достойна уважения, идеология как форма господства исходит не от Христа, и мы имеем право бить тревогу. Но напомним апостольское завещание: наша брань не против крови или плоти, а против поднебесных духов злобы. Так что духовная брань продолжается, и мы, христиане из хрущевско–брежневского времени, не для того учились распознавать духов, чтобы сейчас не увидеть, как вновь является тень Великого инквизитора.
В годы перестройки религиозная жизнь у нас стала проявлять себя более открыто и активно, а ко времени всенародно отмеченного тысячелетия крещения Руси уже утверждались некоторые многозначительные тенденции. Они нарастали, и уже в 90–м году автору, живущему в Воронеже, заместитель начальника областного Управления Комитета государственной безопасности А. К. Никифоров говорил совершенно безапелляционно: «Россия должна идти по православному пути». Сама по себе эта фраза достойна анализа и осмысления. Следует обратить внимание, кто говорил это. Не бабушка богомольная и даже не какой–нибудь приходской батюшка, а человек, всю свою жизнь посвятивший неустанной работе по уничтожению «опиума народа», т.е. религии как таковой вообще — будь то православие или неправославие. Еще не было 19 августа 1991 г., но в аналитических отделах КГБ уже хорошо знали, что на смену СССР придет Россия и что для сохранения власти коммунистическую идеологию нужно поменять на православную, благо, что не нужно было придумывать что–то особенное, апробированный исторический опыт имелся.
Принятие в 1990 г. закона «О свободе совести» дало толчок возрождению религиозной жизни в России. После многолетнего информационного вакуума люди шли в церкви самых различных конфессий, чтобы узнать, в чем же заключается та самая христианская Вера, которую юридически вроде бы и не запрещали, но исповедание ее было чревато многими нежелательными последствиями: насмешки, глумления, лишение права на учебу, увольнение с работы, вынесение выговора.
Но, увы, слишком скоро обнаружилось, что слова кадрового офицера КГБ о «православном пути», по которому должна идти Россия, не были случайными, — уж очень явно обозначались контуры новой политики.
В 1997 г. был принят закон «О свободе совести и о религиозных объединениях», который сразу же назвали законом о несвободе совести.
Волна демократических настроений схлынула. Мы надеялись, что гигантский колосс, олицетворявший собой богоборческий режим, рухнув, своими обломками не заденет никого. Поранил и искалечил многих, очень многих, и только провидение Божие спасло наш народ от кровавой гражданской бойни в 1991 г. во время путча гэкачепистов.
Но ключевые посты в политике, промышленности, управлении продолжали оставаться за партийными номенклатурщиками, и было бы несерьезно полагать, что они изменят свою натуру. Во всех сферах теперь уже не советской, а российской жизни шел планомерный саботаж. А демократы, в мизерном процентном соотношении прошедшие к власти на различных уровнях, из честолюбия ли или из наивной веры переделать все к лучшему единичными мандатными голосами, не захотели демонстративно уйти в сторону, чтобы не быть участниками в чужих грехах (по апостолу Павлу). В результате повсеместно демократические идеалы были оболганы, очернены, дискредитированы. На это много времени не понадобилось, как и на принятие Закона о «свободе» совести, активно поддержанного РПЦ. До его принятия шла информационная обработка населения в казалось бы невинных формах. Вот телевизионные ведущие нас уведомляют, что, к примеру, завтра православный праздник Пасха. Любой уважающий себя диктор обязан знать, что Пасха — это праздник всех христиан, а не только православных, и что неправославных в нашей стране предостаточно. И если бы это было недоразумение, допущенное в разовом порядке, — но нет, слишком очевидна тенденция. Так воспитывается в народе психологическое противопоставление: православные — они есть, и о них упоминают, а других как бы и нет; а если и есть, то кто их знает, в какого они Бога веруют.
Кто не видел пышные церемонии «освящения» различных офисов, магазинов, банков, детских садов, школ? Конечно, никто никого насильно водой не окроплял, но ведь эти учреждения находятся в структуре государства, в соответствии с Конституцией декларирующего свою светскость, и подобные обряды посягают на свободу совести тех сотрудников, которые имеют иные религиозные убеждения или не имеют таковых. А про солдат неправославных и говорить нечего — казарм право как юридическая категория еще не посещало.
Многим кажется, что у нас есть проблемы посерьезнее: Чечня, например. Сетуют, что в России нет концепции национальной политики, и прежде всего в области идеологии, — время ли говорить о каком–то праве?
Разве не ясно, что нас готовят к тому, чтобы мы сами — для стабильности и укрепления порядка — признали православие государственной религией. Желание выявить реальную картину происходящего в сфере религиозной жизни России подвигло автора на нелегкий труд исследования исторического материала по проблемам государственной религии. Потребовалось изучение законодательных актов, архивных данных Святейшего Синода, Отчетов иерархов православной Церкви, исследований современников, живших на рубеже XIX–XX веков, статей и писем авторитетных общественных деятелей, свидетельства простых верующих.
Мы не будем касаться религиозно–мистических проявлений религиозного фанатизма (хлысты, бегуны, скопцы). Предметом нашего исследования будут те религиозные движения, которые Синод называл сектантскими, но которые, оставаясь в «христианском поле», признавали единственным своим авторитетом Библию и следовали ей в своем вероучении. Мы назвали бы их «рационалистическими», поскольку они не уходили от реальной жизни и принимали в ней посильное участие. К ним применяли и определение «демократические», как увидим позднее, не без основания. «Демократические течения в сектантстве, сторонники которых составляли мелкобуржуазные элементы и многочисленные представители бедняцкого и пролетаризирующегося крестьянства, а в городе полупролетарские элементы и даже (незначительно) рабочие, не останавливались на оппозиции к самодержавию, а разделяли и поддерживали основные демократические требования крестьян» [1]. Эти слова принадлежит известному и авторитетному исследователю религиозной жизни России Владимиру Дмитриевичу Бонч–Бруевичу, и они свидетельствуют, что тогдашние социалисты усмотрели в движении многоликого сектантства особое течение, по стремлениям близкое программе РСДРП. Подчеркнем: близкое только лишь по стремлениям к справедливости, но не по философии. И на II съезде этой партии была принята специальная Резолюция об издании печатного органа для сектантов. «Считаем необходимым со своей стороны обратить особое внимание русских революционеров на то, что учения, распространенные в настоящее время в особенности среди «левого» крыла русских сектантов, имеют в себе много такого, что может крепко объединить пролетариат деревень с пролетариатом городов, и что эти учения настолько подготовили почву, что достаточно было бы социал–демократам сделать ряд правильных, систематических усилий, чтобы весьма значительно обосноваться в деревнях» [2]. Отметим, что почва была подготовлена еще до возможных контактов с социалистами (например, возмущение против законодательной несправедливости по вопросам вероисповедным).