Джей Хейли - Что такое психотерапия
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Джей Хейли - Что такое психотерапия краткое содержание
Что такое психотерапия читать онлайн бесплатно
Джей Хейли
Что такое психотерапия
Предисловие
Когда человек только учится водить машину, он понимает, что водит еще довольно плохо и это может привести к определенным последствиям. Поэтому лучше, если рядом с ним будет сидеть опытный водитель, готовый взять управление на себя, если на дороге возникнет проблемная ситуация. Начинающих водителей обучают как правилам дорожного движения, так и навыкам, необходимым для управления транспортным средством. Прежде чем новичок сам сядет за руль, он должен заполнить письменный тест и сдать экзамен по вождению, который выявит его способность следовать правилам дорожного движения и парковать машину. Если экзамены сданы успешно, обучающийся получает права. Правда, сдача экзамена не означает, что он способен водить и парковать грузовик или справиться с транспортной пробкой. Для развития навыков необходим опыт вождения в реальных дорожных условиях.
Представим теперь, что некто научился водить, обсуждая с преподавателем различные марки автомобилей и то, как чувствует себя человек за рулем. Он никогда не наблюдал за тем, как водят машину, и никогда не ездил с опытным водителем, готовым взять управление на себя в случае необходимости. Не было никаких экзаменов. А преподаватель, не несущий никакой ответственности за действия своего подопечного на дороге, просто вручил ему ключи и пожелал удачи.
Конечно же, ни один разумный человек не захочет, чтобы его так учили. Так должны ли мы подходить к обучению терапии с той же серьезностью, с какой подходим к обучению вождению?
Как учили терапии?Первые сто лет существования психотерапии ей обучались следующим образом: проходили через нее сами. Считалось, что опыт личной терапии создает компетентного терапевта. Помимо этого, были еще беседы или семинары, на которых обсуждалось, почему иногда люди ведут себя странно; часто это были философские дискуссии о природе человека. За работой обучающегося никогда не наблюдали и не оценивали ее. Обучение было формой ученичества, в котором ученик никогда не видел мастера за работой, а мастер никогда не наблюдал за учеником.
Учитель не брал на себя ответственность в том случае, если психотерапия, которую проводил его ученик, была неудачной (трудно взять на себя ответственность, если не видел того, что произошло). Не было ни экзаменов, ни оценок способностей ученика. Никто, кроме самого терапевта, не знал, как проходила терапия в каждом конкретном случае. Когда результат его терапии оказывался трагическим, он возвращался к учителю за консультацией; его спрашивали о тех чувствах, которые он испытал в связи с этой трагедией, и исследовали его личностные реакции. Затем ему желали удачи и посылали к следующему клиенту… или к следующей трагедии.
Обучение сегодняСегодня терапевты должны подойти к обучению терапии с той же серьезностью, с какой они подошли бы к обучению вождению. Обучение терапии — это не философские дискуссии о природе человека. Это обучение навыкам ведения интервью и терапевтическим техникам, необходимым для успешной терапии самых разных клиентов, обращающихся за помощью, техникам, которые нужно уметь применять. Если студента плохо научили, может пострадать множество людей. В наш век managed care[1] ложных воспоминаний и исков о злоупотреблении служебным положением студенты рискуют угодить под суд, если не знают, что делают. К суду можно привлечь даже супервизора. Эта ситуация показывает, что мы должны позаботиться о том, чтобы прошедшие обучение были как можно более компетентны. Кроме того, мы расхлебываем ошибки друг друга. Если я потерпел неудачу в каком-то случае, следующему терапевту будет гораздо труднее работать с этим человеком.
Когда у человека развивают какое-то умение, например умение водить автомобиль, необходимость наблюдения за действиями новичка кажется очевидной. Также и начинающего терапевта необходимо провести через сложности конкретного случая. Чтобы сделать это, учитель должен знать, как в действительности проходит терапевтический процесс. Компетентный терапевт должен знать, как изменять людей и как применить свои знания на практике. Независимо от философии необходим базовый тренинг.
Мы вступили во второе столетие существования психотерапии, и теперь нам доступны такие технологии для наблюдения и фиксации терапевтических сеансов, как аудио- и видеозаписи и «прозрачные» зеркала. Преподаватели и терапевты больше не скованы рамками одного терапевтического метода или жесткими диагностическими категориями. Теперь они вольны экспериментировать, хотя, будем надеяться, стремление создавать все новые терапевтические школы со временем будет снижаться. Необходимо учить техникам, обеспечивающим успешное проведение терапии: как задавать вопросы, делать комментарии, давать указания, определять, кого нужно проинтервьюировать и как планировать стратегию проведения конкретной психотерапии.
БлагодарностиТридцать лет назад я выпустил книгу «Стратегии психотерапии». Она была посвящена проекту Грегори Бейтсона по коммуникации. Основной акцент был сделан на описании психотерапии как формы коммуникации и терапии как способа целенаправленного изменения этой коммуникации. Такой подход требует, чтобы люди думали сразу о двух и более собеседниках, и, таким образом, теоретически и фактически этот подход отличается от других подходов, основанных прежде все-о на процессе мышления одного человека. Фокусом терапии стало социальное окружение клиента. Необходимо было внести изменения в сам процесс подготовки терапевтов, а это означало преодоление огромной инерции. Эта книга отражает мои взгляды на эту подготовку, основанные на тридцатилетнем опыте преподавания искусства изменения людей.
Сам я не имею клинической подготовки по какому-то одному направлению. Л, так как я лично не исповедовал идеологию конкретного терапевтического направления, мне, я думаю, было легче изменить мой собственный образ мыслей относительно терапии. На меня также оказали влияние, и даже более чем влияние, «сколько замечательных людей. Грегори Бейтсон не был энтузиастом в деле изменения людей; он был антропологом и предпочитал изучать их. Но из него фонтаном били идеи, имеющие отношение к психотерапии, и она начала меняться. Мы работали с ним на протяжении 10 лет, мы изучали все, что бы я ни пожелал; это было уникальным исследовательским опытом. Я поделился этим опытом с Джоном Уиклендом, чье влияние на меня неизмеримо. Его мышление, как и мышление Бейтсона, не было ограничено традиционными рамками антропологической науки.
Еще один замечательный человек, который оказал огромное влияние на мое понимание терапии, — Милтон X. Эриксон. От него я научился терапевтической технике и практическому взгляду на жизнь и человеческие проблемы. Вместе с Уиклендом я изучал взгляды Эриксона на гипноз как на коммуникацию. Когда я начал практиковать, я много лет консультировался у Эриксона по поводу конкретных случаев и таким образом во многом научился его уникальному подходу к терапии. Когда я искал свою собственную позицию в терапии, образцом для меня был именно он.
Дон Джексон оказал мне большую поддержку, особенно в вопросах психиатрии и шизофрении. Он был консультантом по психиатрии в проекте Бейтсона. Его подход сильно отличался от подхода Эриксона, но он придерживался тех же практических взглядов на человеческие проблемы. Джексон слыл большим специалистом по шизофрении на всем Западном побережье, и его работа с шизофрениками была чрезвычайно успешна. Он был убежден, что у шизофреников нет других проблем, кроме тех, которые являются ответом на их социальную ситуацию. Было замечательно интересно наблюдать, как Джексон проводит терапию с людьми в психотическом состоянии. Он относился к ним как к излечимым и был убежден, что физиологически с ними все в порядке. Он был одним из самых лучших клиницистов из всех, кого я знал, особенно в работе с шизофрениками и их семьями. К несчастью, он умер молодым, совершенно случайно, от передозировки лекарства.
Многие идеи Джексон почерпнул у Гарри Стэка Салливана, который проводил с ним личную супервизию в Chestnut Lodge. В 1960-е гг. «Группа развития психиатрии» проводила исследование семейных терапевтов и обнаружила, что среди них удивительно много тех, кто каким-то образом связан с Салливаном, хотя сам он не работал с семьями. Идея Салливана о том, что при индивидуальной терапии в комнате находятся два человека, отражала его веру в то, что терапевт не является чистым экраном, на который пациент проецирует свои фантазии. Когда я передавал Джексону слова пациента, он с позиции супервизора спрашивал меня (как когда-то его спрашивал Салливан): «Что ты делал перед тем, как пациент сказал это?» Психотическое поведение считалось ответным поведением, как и любое другое поведение в терапии.