Мистер Март (ЛП) - Гудин Николь С.

Переводчики: Марина Иванова, Kseny

Редакторы: Kseny, Юлия Цветкова

Вычитка: Ольга Зайцева

Обложка: Екатерина Белобородова

Оформитель: Юлия Цветкова

Глава 1

Люк

Я смотрю на Мию, когда Троя начинают опускать в холодную твёрдую землю.

Я никогда не видел женщину настолько разбитой, как сейчас, а я видел многих. Больше, чем любой мужчина должен видеть.

Она сжимает своего новорожденного сына, словно спасательный круг, пока окончательно прощается со своим мужем и любовью всей своей жизни.

Горе — это цена, которую ты платишь за любовь.

Рыдания ломают её маленькое тело, и я начинаю беспокоиться, что она уронит Джо — крошечного малыша моего лучшего друга, с которым у него никогда не представится возможности встретиться.

Он был в таком в восторге, что станет отцом. Он любил Мию так, как я не видел никогда, и так же любил малыша, растущего внутри неё.

Они были той парой, на которую ты не можешь насмотреться, потому что, когда они смотрели друг на друга, в их глазах можно было буквально увидеть любовь.

Я знал их обоих со средней школы. Они были маленькими влюблёнными, а такая любовь может и не встретиться в жизни дважды. Черт, я не сумел найти что-то подобное даже один раз.

Именно это меня большего всего пугало, я думаю… что Мия никогда не найдёт такого счастья снова, а Джо вырастет без такого отца, которого заслуживает.

Мне ненавистно думать, что они навсегда останутся одни.

Я ловлю взгляд Мии и смотрю, как дрожит её нижняя губа, когда все, что она знала, исчезало из её жизни.

Она смотрит прямо на меня, но кажется, будто прежде всего она смотрит сквозь меня.

Я знаю, она не винит меня, но не могу осуждать её, если она бы так и считала. Я не смог спасти её мужа, когда его принесли ко мне, а должен был. Больше всего на свете я хотел бы, чтобы у меня получилось.

Я бы отдал все что угодно, чтобы меня поразила та шальная пуля вместо него. У меня не было ничего и никого, кто бы оплакивал меня так же глубоко, как Мия оплакивала Троя. Дома его ждал целый мир.

У него было всё, что он когда-либо хотел, и чтобы заполучить всё это, ему оставалось всего лишь несколько дней.

Он уходил. Мы оба уходили. Он — чтобы стать отцом, а я — чтобы начать заниматься другим делом… и жить другой жизнью.

Мы оба хотели жизни вне армии.

Мы были так близко.

Он должен был быть здесь, когда Мия рожала. Вместо этого его тело в ящике плыло домой с другого конца мира.

Я не знаю, как Мия справится без него. Он — это все, кого она знала долгое время.

Я в курсе, что она привыкла подолгу жить без него, когда нас перебрасывали то туда, то сюда. Но сейчас все по-другому. В этот раз он не вернётся.

До самого своего последнего вздоха единственное, о чем он беспокоился, были его семья — его жена и ребёнок.

Я пообещал человеку, которого уважаю куда гораздо больше, чем себя, что буду заботиться о ней и об их сыне до тех пор, пока они будут нуждаться во мне. Неважно, как долго им нужна будет моя помощь.

Я, может, и не смог спасти ему жизнь, но могу сдержать своё слово. Я могу посвятить свою жизнь им.

Я могу сделать это для него.

Я никогда не нарушаю обещаний. Не собираюсь начинать и сейчас.

Я опускаюсь рядом с глубокой тёмной ямой после того, как все ушли, и шепчу в темноту:

— Я позабочусь о них, Трой, я обещаю тебе.

Глава 2

Люк

Два года спустя

Я сел на нижнюю ступеньку и вытер пот с бровей.

Клянусь, это самый жаркий день за весь год, и провожу я его, толкая по периметру газонокосилку.

— Вот.

Я испугался. Даже не услышал, как она подошла.

Мия протягивает мне стакан своего домашнего лимонада.

Я с благодарностью беру его и выпиваю залпом.

Она садится рядом со мной, и в этот момент её загорелая нога касается моей.

На ней надеты самые короткие шорты, которые только можно представить, и крохотный топ.

Я знаю, ей не нравится носить так мало одежды, но зной есть зной. Даже Мия не может спрятать себя под одеждой в такие температуры.

Она улыбается и поднимает кувшин, чтобы узнать, нужно ли мне ещё.

Я охотно киваю. Лимонад Мии — мой самый любимый.

— Знаешь, ты не обязан продолжать косить. Я могу пригласить кого-нибудь или сделать сама…

На этот раз я выпиваю пол стакана и усмехаюсь, вытирая рот.

Эта газонокосилка легко может весить больше неё, так что я сильно удивлюсь, если ей удастся протолкать её целый час. И пока будет стоять этот вопрос с «приглашением кого-нибудь», я буду тем парнем, кто будет косить для них лужайку.

Этот разговор не новый, мы проводим подобные обсуждения как минимум каждые две недели. Ещё мы разговариваем о многом другом. Неважно, чиню я ей вещи, выкидываю мусор, кошу лужайку или чищу водосток, но она всегда чувствует себя бессмысленно виноватой.

— Ты ведь знаешь, мне не трудно, Мия.

Я толкаю её коленом, и она застенчиво улыбается.

— Может ты хотя бы позволишь мне заплатить тебе? — с надеждой отвечает она.

Я закатываю глаза. Другой день, а всё тот же разговор.

После чего заглатываю остатки напитка и поднимаюсь на ноги.

— Что я сказал тебе вчера?

— Что никогда не возьмёшь с меня деньги, — ворчит она.

Я не возьму у неё ни цента. Она хорошо справляется финансово, но теперь она одна. Троя больше здесь нет, чтобы решать их финансовые проблемы.

— А где Джо? — спрашиваю я, одновременно вытирая футболкой лицо.

— Я только что уложила его спать.

Она так мило улыбается при упоминании своего сына, и я благодарю Бога ещё раз за то, что он у нее есть. Если не Джо, не знаю, как Мия пережила бы последние два года.

По правде говоря, я не уверен, смог бы справиться без него.

— Скажи ему, что я загляну к нему позже, хорошо? — отзываюсь я, поворачиваясь и толкая косилку.

— Ты ведь придёшь ещё на ужин? — спрашивает она.

Я прихожу на ужин каждые вторник и пятницу, она знает это, однако каждую неделю спрашивает об этом.

Я не пропускаю ужин с тех пор, как она впервые пригласила меня. Возможно, никогда не пропущу. Пока она хочет, чтобы я был рядом, я буду с ней.

— Сегодня вторник, Мия. — усмехаюсь я. — Я приду.

Она не отвечает, а я не поворачиваюсь, но могу представить, как румянец окрашивает её щеки, будто я смотрю прямо на неё.

Я поднимаю косилку в багажник машины и машу ей, прежде чем сесть за руль.

— Спасибо, Люк, — говорит она мне. Мия все ещё стоит на ступеньках, солнце освещает её волосы, так что она выглядит почти как ангел.

— Всегда, Мия.

Я проглатываю комок в горле, когда уезжаю вниз по улице.

Нелегко видеть, как твой лучший друг умирает на твоих глазах.

Возможно, ещё труднее осознавать, что ты испытаешь чувства к его жене.

***

Я заканчиваю свой список работ на день, и у меня остаётся ещё куча времени. Никогда не думал, что стану разнорабочим в своих окрестностях, но вот он я. На самом деле никогда не думал, что буду жить в пригороде в одном из домов, которые выглядят как мой собственный, но иногда планы меняются.

Я думал, что буду путешествовать по миру и, когда, наконец, приеду домой, чтобы остепениться, то найду женщину и буду работать доктором, а не мастером на все руки, но после Троя я просто не могу.

Я едва могу смотреть на стетоскоп, не покрываясь холодным потом.

Не могу слушать тиканье часов и не возвращаться в тот момент, когда отчаянно старался расслышать биение его сердца. Я даже не могу зайти в кабинет к терапевту, не произнеся про себя перед этим воодушевляющую речь.